1 Имеется в виду, вероятнее всего, силезский палатин Петр Влостович (см. № 36, примеч. 7), который, однако, временно утратил эту должность зимой 1145-1146 гг., когда был ослеплен и лишен языка польским князем Владиславом II, после чего бежал на Русь (ПСРЛ 2. Стб. 319). После изгнания в 1146 г. младшими братьями самого Владислава II Петр смог вернуться на родину.
2 Итак, послание является ответом на запрос самого Бернарда Клервоского, интерес которого к этой теме был бы естествен, коль скоро речь действительно шла о крестовом походе на востоке и северо-востоке Европы. Надо, однако, заметить, что Матфей ничего не говорит об обращении силой, более того — указывая на «неисчислимое множество» «народа Руси», краковский епископ словно намекает на бесперспективность военного предприятия, из чего заключаем, что в письме Бернарда могли присутствовать какие-то рассуждения на этот счет (ДР. С. 387-390 [IV, 7]).
3 Рим. 14, 14.
4 Т.е. католической веры, которая, с точки зрения Матфея, и была правильной, православной.
5 «Католическая», т.е. всеобщая, вселенская церковь, «соборная церковь» «Символа веры». После разделения Восточной и Западной церквей в 1054 г. Западная церковь пребывала в расколе с точки зрения Восточной, а Восточная — с точки зрения Западной, и потому в глазах латинского епископа Восточная церковь, в том числе и Русская, находилась вне тела «соборной и апостольской церкви».
6 В литургии — евхаристическом богослужении, во время которого происходит пресуществление евхаристических даров в истинные Тело и Кровь Христовы, которые потом служат для причащения верущих. «Заблуждение» Восточной церкви в отношении литургии заключалось в использовании в качестве даров квасного хлеба, тогда как Западная церковь пользовалась пресным — так называемыми опресноками, что служило, в свою очередь, одним из главных мотивов антилатинской полемики со стороны греков.
7 В отношении запретов на браки между кровными или духовными родственниками. Не вполне понятно, что именно мог иметь в виду Матфей, так как в середине XII в. брачное законодательство Западной и Восточной церкви было в этом отношении примерно одинаковым: запрещались браки между родственниками до 6-й степени родства включительно (иначе говоря, вплоть до правнуков одного лица). Из соображений церковной «икономии» (практических послаблений ввиду определенных уважительных обстоятельств) из этих правил бывали исключения с санкции сященноначалия, особенно в среде высшей знати, но они имели место как на Востоке, так и на Западе. Правда, латинское выражение «in coniugiis repudiandis» можно понять также и как «в вопросе о расторжении браков», но и здесь церковные каноны на Западе и Востоке были одинаковы, хотя строгость их применения в разных случаях могла быть различной. Возможно, краковскому епископу были известны какие-то конкретные случаи, которые он считал непозволительными нарушениями.
8 М. Плезя считает, что после rebaptizandis пропущено adultis, т.е. «в вопросе о перекрещивании взрослых», но это добавление явно плеонастично, поскольку непонятно о каком «перекрещивании младенцев» может идти речь. В XII в. и Западная, и Восточная церкви отвергали необходимость нового крещения при смене обряда, т.е. при переходе православных в католичество или наоборот; согласно древнерусским каноническим установлениям того времени для принятия «латинян» в православие было достаточно миропомазания. Поэтому и здесь Матфей, видимо, имел в виду какую-то конкретную практику (возможно, низового, приходского, уровня), которая противоречила канонам, обобщая ее до предполагаемого правила.
9 Таинство, согласно православному вероучению, — это богоучрежденное священнодействие, в котором верующему видимым образом сообщается невидимая благодать Божия. Трудно вполне уразуметь, на какие именно отличия в «других церковных таинствах» намекает Матфей. Возможно, краковский епископ ведет речь об известной незавершенности в то время на Востоке самого учения о совокупности семи таинств (крещения, миропомазания, причащения, покаяния, священства, брака, елеоосвящения), которое на Западе окончательно формулируется именно в первой половине XII столетия, а на Востоке — только в XIII в.
10 Поскольку Русь приняла в конце X в. крещение в лоне Восточной церкви (Константинопольского патриархата), то Русская церковь, по мнению краковского епископа, унаследовала все «ошибки» греческого православия.
11 Весьма таинственное суждение. Если это не недоразумение и не намеренное искажение истинного положения дел, такому заявлению видно только одно объяснение: послание писалось после 1147 г., когда по инициативе киевского князя Изяслава Мстиславича на киевскую митрополию собором русских епископов был поставлен русин Климент (Клим) Смолятич, что означало выход Русской церкви из-под юридической зависимости от Константинопольского патриархата (ПСРЛ 1. Стб. 315; 2. Стб. 340-341), а как следствие — и временное прекращение канонического и молитвенного общения («участия в таинствах»). О причинах этого разрыва источники умалчивают, можно лишь догадываться, что он был связан с конфликтом между митрополитом Михаилом I и киевским князем Всеволодом Ольговичем еще в первой половине — середине 1140-х гг. Разрыв был ликвидирован только в 1156 г., при киевском князе Юрии Владимировиче Долгоруком, который принял греческого митрополита Константина I (ПСРЛ 1. Стб. 347; 2. Стб. 485).
12 Евр. 4, 12.
13 Мф. 25, 23.
14 Пс. 17, 45.
15 Матфей словно старается осторожно переориентировать миссионерский энтузиазм Бернарда от Руси на «Славянин», т.е., помимо Польши и Чехии, также на славянские земли эльбо-одерского междуречья и Поморья. Эта трезвая оценка заставляет вспомнить одного из предшественников Матфея на краковской кафедре — епископа начала XII в. Балдуина, который, убеждая папу Пасхалия II разрешить неканонически близкородственный брак между польским князем Болеславом III и дочерью киевского князя Святополка Изяславича Сбыславой, ссылался среди прочего и на «незрелость веры» («fidei ruditas») в Польше.