Княжичу Дмитрию — будущему Донскому — едва сравнялось 9 лет, когда 13 ноября 1359 г. умер его отец великий князь московский и владимирский Иван Иванович Красный1. Из всех потомков Всеволода Большое Гнездо, занимавших к середине XIV в. княжеские столы в Северо-Восточной Руси, Иван Красный был самым могущественным.
Князь Иван стоял во главе московского княжеского дома, которому принадлежало среднее по размерам своей территории, но одно из самых населенных северо-восточных княжеств. В 50-е годы XIV в. Московское княжество простиралось от верховьев рек Москвы и Гжати на западе до истоков р. Нерской и среднего течения р. Цны, левого притока р. Оки, на востоке, от верховьев рек Клязьмы и Вели на севере до р. Протвы и р. Оки ниже протвинского устья на юге. Самыми населенными в княжестве были земли, прилегавшие к р. Москве. Не случайно, что именно на этой реке стояли все тогдашние города Московского княжества: в верхнем течении р. Москвы — Можайск, захваченный в 1303 г. Юрием Московским у смоленских князей2, в среднем — сама Москва и превратившийся в город при Иване Красном Звенигород3, в нижнем течении — отторгнутая в 1306 г. от Рязанского княжества Коломна4. Все четыре города (Москва — в совместном владении с племянником Владимиром Андреевичем) принадлежали великому князю Ивану.
Хотя великокняжеские владения, включавшие в свой состав не только указанные города, но и многочисленные волости, были весьма значительны, они охватывали не всю территорию Московского княжества. В 50-е годы XIV в. здесь сохранялись уделы и других членов местной правящей династии. Так, мачехе великого князя Ивана Ивановича, второй жене Ивана Калиты Ульяне с дочерью принадлежали земли на севере Московского княжества в бассейнах рек Истры, верхней Клязьмы, Вори, а также волости на восток от Москвы по рекам Гжеле, Вохонке и Дрезне. Кроме того, великая княгиня Ульяна владела несколькими селами близ Москвы и в московской округе, или «уезде»5, к которому относилась территория радиусом в 40—60 км от города.
Другая вдовая великая княгиня Мария, жена старшего брата Ивана Ивановича Симеона Гордого, владела коломенскими волостями, лежавшими по нижнему течению р. Москвы и ее притокам рекам Тре (Отре), Северке, Нерской, Мезыне, левому притоку р. Оки р. Каширке, а также землями на юго-западе Московского княжества по среднему течению р. Лужи и по р. Береге6. Как и у княгини Ульяны, у Марии было несколько сел в московской округе и около самой столицы. Ей, в частности, принадлежали села Напрудское, позднее слившееся с городом, и Малаховское7.
Южные волости Московского княжества составляли удел малолетнего племянника князя Ивана, сына его младшего брата Андрея княжича Владимира. Его владения охватывали бассейны рек Лопасни и Нары, р. Пахры и ее притоков рек Десны, Мочи и Рожаи, а также верховья р. Северки8. Близ Москвы стояли такие села Владимира Андреевича, как Ногатинское и Коломенское9. В московском «уезде» у княжича были и другие села10. Младший внук Ивана Калиты имел свою часть даже в самой столице. Речь идет не о территориальном членении города между потомками Калиты, а о делении на доли различных доходов, получаемых с московского населения: тамги, мыта, различных судебных пошлин. Княжичу Владимиру принадлежала сначала четвертая, а затем третья часть таких доходов11. Остальные поступали в казну великого князя.
Кроме того, великий князь Иван имел право получать с уделов Московского княжества монголо-татарскую дань — выплачиваемый налог (выход, или харадж) Золотой Орде12. Он командовал объединенными вооруженными силами княжества и ведал всеми внешнеполитическими вопросами. Но не только на этом зиждилось могущество Ивана Ивановича Красного. Второй сын Ивана Калиты, будучи московским великим князем, одновременно занимал стол великого княжества Владимирского.
Со времен Андрея Боголюбского основанная в начале XII в. Владимиром Мономахом небольшая крепость Володимерь на р. Клязме превратилась в главный город Северо-Восточной Руси. Так было до нашествия Батыя, так продолжалось и в ордынский период. «Град славный Володимерь, стол земля Русскыя» — так писал о Владимире летописец даже в начале XV в., когда блеск возвышавшейся Москвы начинал затмевать историческое прошлое более древних городов13. С установлением монголо-татарского господства над Русью Владимирское великое княжество, сохраняя свое первенствующее политическое положение среди остальных северо-восточных земель, сделалось объектом постоянных притязаний со стороны целого ряда русских князей. Последнее объясняется тем, что Орда установила свой контроль над владимирским столом. Она не допускала превращения Владимирского великого княжества в наследственное достояние какой-либо княжеской династии. Владимирское княжество передавалось ханами лишь в управление, причем таким князьям, которые щедрее других раздавали подарки ханам и их окружению, которые обязывались выплачивать большую дань Орде, проводили угодную ей политику. Впрочем, от этого великое княжение не теряло своей притягательной силы. С обладанием Владимирским княжеством связывались определенные политические прерогативы. Занимавший владимирский стол князь считался старшим среди остальных князей Северо-Восточной Руси: он возглавлял ее объединенные военные силы, руководил дипломатией в тех, правда, редких случаях, когда дело касалось интересов всех княжеств, в его казну поступал ордынский выход с большинства русских земель, который затем отвозился в Сарай14. Управление великим княжеством давало также возможность эксплуатировать обширные, богатые природными ресурсами земли.
Хотя территория Владимирского княжества за время ордынского господства не оставалась неизменной, то сужаясь, то расширяясь, в 50-е годы XIV в. она была весьма обширной. Помимо стольного Владимира, она включала в свой состав такие центры, как бывшие еще в первой половине XIV в. столицами самостоятельных княжеств города Переяславль и Юрьев Польский, стоявший на восточной окраине Владимирщины древний Ярополч, богатейшие соляные месторождения средневековой Руси в районе Нерехты и Соли Великой (позднее — Большой), а также протянувшиеся почти до Кубенского озера заволжские земли с центром Костромой15.
Со времен Ивана Калиты великокняжеской стала Стретенская половина Ростова16. Это была восточная часть собственно города Ростова. Западная, Борисоглебская половина, названная так по стоявшей в ростовском Кремле церкви Бориса и Глеба, оставалась в руках местного князя17.
Носители титула великого киязя владимирского становились, как правило, и князьями новгородскими18. Правда, власть князя в Новгороде Великом была ограничена республиканскими и местными церковными органами правления, но тем не менее за князем сохранялись права и определенные доходы с ряда новгородских земель, а также право на управление великокняжескими частями территорий Волока Ламского, Торжка, а с XIV в.— и Вологды19.
Помимо Московского и великого княжества Владимирского, Иван Красный, по-видимому, имел ханские ярлыки на управление Углицким и Галицким княжествами. В отношении Галицкого княжества это подтверждается записью на известном Галицком евангелии, которое было написано 22 февраля 1357 г. «грешным Фофаном» «въ град(ъ) в Галичъ при княженьи великого князя Ивана Ивановича«20. Лет за сто до этого Галицкое княжество составляло единое целое с Дмитровой, но к 30-м годам XIV в. обособилось и стало самостоятельным княжеством21. Оно занимало довольно значительную, богатую соляными источниками, но малонаселенную территорию с городами Галичем Мерским, Чухломой и, вероятно, Солью Галицкой.
Галицкое княжество считалось «куплей» Ивана Калиты22. «Купля» означала, скорее всего, владение княжеством по ханскому ярлыку23. К таким «куплям», сделанным тем же Калитой, относилось и Углицкое княжество24. Это было небольшое княжество, занимавшее территорию преимущественно по левому берегу р. Волги, в бассейне притока последней р. Корожичны, верхнему течению р. Сити и р. Сутке с захватом и небольшой части волжского правобережья25. Можно догадываться, что после Ивана Калиты Углицким княжеством по-прежнему управляли князья московского дома: сначала Симеон Гордый, а затем Иван Красный. Благодаря контролю над Угличем московские князья получали доступ к наиболее оживленной части волжского торгового пути от Ржевы до Костромы.
Для увеличения изображения карты щелкните мышкой по карте
Не имея возможности превратить территорию великого княжества Владимирского в наследственное достояние, московские князья, занимавшие владимирский стол, стремились внедриться в эту территорию путем покупки и приобретения отдельных сел. Такие села становились уже полной собственностью московских Даниловичей и могли передаваться по наследству. Источники XIV в. фиксируют ряд принадлежавших московским князьям сел в различных районах Владимирского княжества: близ самого Владимира26, в Переяславле27, на Костроме28, в Юрьеве29. Мало того, московские князья сумели приобрести села и в таких формально суверенных княжествах, как Ростовское30 и Дмитровское31. Все эти села служили не только источниками обогащения московских князей, но и очагами распространения и упрочения их власти в княжествах, которые им не принадлежали.
Таким образом, в руках великого князя Ивана Ивановича сосредоточивалась власть над весьма значительной территорией, в несколько раз превышавшей размеры его «отчины» — Московского княжества и, вероятно, в десятки раз — собственных владений князя Ивана внутри Московского княжества.
автор статьи В.А. Кучкин
1 ПСРЛ. СПб., 1913, т. XVIII, с. 100, под 6867 г. мартовским. Дмитрий Донской родился 12 октября 1350 г. (Там же, с. 97, под 6858 г. мартовским). О датах см.: Бережков Н.Г. Хронология русского летописания. М., 1963, с. 351.
2 ПСРЛ, т. XVIII, с. 86.
3 В духовных грамотах великого князя Ивана Ивановича фигурирует «Звенигород со всЪми волостми, и с мытомъ, и съ селы, и з бортью, и с оброчники, и с пошлинами» (ДДГ. М.; Л., 1950, № 4, с. 15; ср. с. 17). Такая формула применялась для обозначения городов с относящимися к ним округами. В более ранних духовных грамотах Ивана Калиты Звенигород — одна из волостей, завещанных его второму сыну — тому же Ивану Ивановичу (Там же, № 1, с. 7, 9).
4 ПСРЛ, т. XVIII, с. 86—87, под 6815 г. ультрамартовским. О дате см.: Бережков Н.Г. Указ. соч., с. 276—277, 351. Хотя в исторической литературе присоединение Коломны к Москве обычно относят к 1300 г., эта дата имеет под собой значительно меньше оснований, чем 1306 г.
5 Дебольский В.Н. Духовные и договорные грамоты московских князей как историко-географический источник. СПб., 1901, ч. I, с. 18-21.
6 ДДГ, № 4, с. 15, 16. О местоположении юго-западных волостей княгини Марии Забереги и Заячкова см.: Любавский М.К. Образование основной государственной территории великорусской народности. Л., 1929, с. 56 и прим, 13.
7 ДДГ, с. 15; Дебольский В.Н. Указ. соч., ч. I, с. 11.
8 Дебольский В.Н. Указ. соч., ч. I, с. 16—17, 24.
9 ДДГ, № 4, с. 15; № 1, с. 9. О местоположении этих сел см.: Любавский М.К. Указ. соч., с. 34; Дебольский В.Н. Указ. соч., ч. I, с. 17.
10 ДДГ, № 4, с. 15; № 1, с. 9.
11 Там же, № 2, с. 11; № 4, с. 15.
12 Ср.: Там же, № 5, с. 20. Впрочем, непосредственный сбор татарской дани с населения московских уделов осуществлялся данщиками удельных, а не великих князей, но собранные деньги вносились в великокняжескую казну.
13 ПСРЛ. Пг., 1922, т. XV, вып. 1, стб. 186; ср. также стб. 181.
14 Пресняков А.Е. Образование Великорусского государства. Пг., 1918, с. 100; ср. с. 63, 66—67, 76.
15 Территория бывшего Переяславского княжества слилась с территорией великого княжества Владимирского, вероятно, в 1305 г. Во всяком случае, в 1317 г. Переяславль был уже великокняжеской территорией (ПСРЛ, т. XV, вып. 1, стб. 37). Последнее упоминание о юрьевском князе — под 1340 г. (Там же, стб. 52). После этого Юрьев вошел в состав великого княжения (Экземплярский А.В. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период. СПб., 1891, т. II, с. 260). О Ярополче см.: ДДГ, № 13, с. 38 (распоряжается великий князь). Кострома как великокняжеское владение фигурирует в рассказе 1305 г. (ПСРЛ, т. XVIII, с. 86).
16 ГИМ, собр. И. Е. Забелила, № 262 (503), л. 237.
17 Дозорные и переписные книги древнего города Ростова, изд. А.А. Титова. М., 1880, с. 31 и план г. Ростова. О владении ростовскими князьями Борисоглебской половиной города и в XV в. см.: ПСРЛ. Пг., 1924, т. XXIV, с. 194; РИИР. М., 1977, вып. 2, с. 97.
18 Пресняков А.Е. Указ. соч., с. 66, 93.
19 ГВНП. М.; Л., 1949, с. 27, 29; 17, 25 (Вологда).
20 ГИМ, Синод. № 68, л. 178 об.
21 Ср.: ПСРЛ, т. XV, вып. 1, стб. 47, под 6843 г.
22 ДДГ, № 12, с. 34.
23 Кучкин В.А. Из истории генеалогических и политических связей московского княжеского дома в XIV в. — Исторические записки, М., 1974, вып. 94, с. 377-378.
24 ДДГ, № 12, с. 34.
25 Любавский М.К. Указ. соч., с. 65.
26 ДДГ, № 1, с. 10 — с. Борисовское.
27 Там же, № 3, с. 14 — с. Самаровское и с. Романовское на Кержаче.
28 Там же, № 1, с. 10 — с. Александр святой.
29 Там же, с. Варварское и с. Меловское; № 3, с. 14 — с. Ортаковское.
30 Там же, № 1, с. 10 — с. Богородичское.
31 Там же, № 3, с. 14 — безымянное село «в Дмитрова», купленное Симеоном Гордым у князя Ивана Друцкого.