Русское войско XIV века было войском феодальным, где в основе организации лежал территориальный принцип. То есть, в случае военной необходимости сюзерен сзывал под свое знамя всех своих вассалов, по княжествам, городам, уделам и вотчинам. Русское войско конца XIV века состояло из таких отрядов, набранных по территориальному принципу, в него входили дворяне, боярские дети, приближенные феодалов, вольные слуги а также городские ополченцы. Отрядами командовали крупные и средние феодалы. Сословные ограничения на участие в воинской службе пока что не были столь жесткими, как это стало в дальнейшем, но, очевидно, в разных русских землях отношение к ополченцам было различным, при том, что боеспособность ополчений, набранных из людей, не обучавшихся искусству войны сызмала, вызывает большие сомнения.
До монгольского нашествия вассальные отношения на Руси были в достаточной мере условными, строились они на «вассалитете без ленов», напоминая институт англо-саксонских хускарлов. В XIV веке младшие и средние командиры часто жалуются землей «в кормление», что осуществлялось как на условном поместном, так и на вотчинном праве. Такая практика упоминается в документах во времена Ивана Калиты, заинтересованного в создании зависимого от него класса служилых землевладельцев. Однако древнее право свободного отъезда бояр и слуг вольных отменено не было, от чего Москва только выиграла: более выгодные условия службы привлекали в Москву самых разных людей, вплоть до воинов-ордынцев. Поэтому ядро армии все же составляли профессиональные воины.
Комплексы и элементы защитного вооружения Московской Руси
С XIV века служба в войске становится обязательной, крепнет дисциплина, и, главное, более четкой организацией самого войска и управления им. Хотя устройство русского войска в источниках подробно не пояснено, можно предположить некоторые его особенности. Самыми мелкими подразделениями были «копья», то есть командир — знатный воин, и несколько подчиненных ему бойцов, всего не более 10 человек. Несколько десятков «копий» объединялись в «стяг», то есть более крупное подразделение, находившееся под командованием бояр или мелких князей. «Стяг» имел собственное, присущее одному ему знамени, по которому подразделение легко можно было найти в гуще сечи. «Стяг» мог выполнять и самостоятельные задачи и входить в состав более крупных подразделений: из «стягов» (от 3 до 9) во время Куликовской битвы и состояли полки во главе с князьями и воеводами. Такое деление на мелкие, средние и крупные подразделения было достаточно характерно для всех средневековых армий, комплектовавшихся по феодально-территориальному принципу. Отсюда некоторая неоднородность «стягов» и их разная численность. В «Сказании о Мамаевом побоище» мы можем найти упоминания о стягах и как о воинских подразделениях, и как о собственно знаменах. Например, при выступлении русских отрядов утром 8 сентября «койждо въин идеть под своим знаменем». В эпизоде выступления засадного полка его подразделения прямо называются стягами: «А стязи их направлены крепкым въеводою Дмитрием Волынцем». Конечно же, речь идет не просто о боевых знаменах, а о воинских отрядах, выступавших под этими знаменами. Вообще, знамя играло громадную роль в сражении. Известно, что во время Куликовской битвы самая жестокая схватка разгорелась вокруг великокняжеского знамени с изображением Спаса Нерукотворного. То же самое было и в случае с меньшими по значению, отрядными и полковыми знаменами, на которые должен был ориентироваться в гуще схватки всякий боец: потеря, подсечение знамени означала гибель отряда, разрушение его строя и бегство.
Отдельные элементы такой организации армии прослеживаются на Руси уже с XII века. Похожая система была в Европе. По аналогии с Европой можно предположить, что численность русских «стягов» была от 500 до 1500 человек. С другой стороны, подобная организация была характерна и для постчингизидских армий. Войско здесь традиционно делилось на десятки, сотни и тысячи со своими командирами, которые, в свою очередь, составляли корпуса-тумены из 10 — 12 тысяч бойцов. Известно, что Тамерлан, создавая свою армию, выделил 313 человек за их особую преданность и несомненные воинские дарования, 100 из которых назначил командирами десятков, 100 — сотен, 100 — тысяч, а 13 дал должности еще более высокие. В отличие от русских и европейских армий, это были подразделения постоянной численности, ничего, кроме воинской службы не знавшие. Численность корпусов-кулов армии Тамерлана, аналогичных русским полкам, была около 3000 человек, и в случае с русскими полками можно предположить подобную же численность, возможно, как в случае с Куликовской битвой, и несколько большую.
Знамена и музыкальные инструменты Московской Руси
Что касается общей численности русских войск на Куликовом поле, то в этом вопросе мнений довольно много. Следует сразу же отбросить цифры свыше 100 тысяч как явно нереальные. Такое количество людей на Куликовом поле просто бы не поместилось, а управление столь большими массами людей было бы крайне затруднительным. Хотя именно на такие цифры указывают некоторые источники, этому доверять не следует: во всех средневековых источниках численность противоборствующих сторон всегда завышалась.
В.Н. Татищев предполагает численность русской армии в 60 тысяч человек, причем до трети их было некомбатантами — обычная для того времени цифра. Убитыми русская сторона, по Татищеву, потерла до 20 тысяч. Это вполне сходится с немецкой хроникой Иоганна Пошильге, где общее число павших в Куликовской битве оценивается в 40 тысяч. По версии Никоновской летописи, после побоища русских осталось до 40 тысяч. Однако там же общая численность русской армии составляла 400 тысяч бойцов, что, конечно же, невозможно.
В принципе, указанные Татищевым цифры можно принять за основу, и предположить примерно то же для войска Мамая.
По расчетам современных исследователей, численность населения Московского государства в XVI веке составляла примерно полтора миллиона жителей. Соответсвенно, в последние годы XIV века население на территории, где проходила мобилизация русских войск, было значительно меньшим, причем, наибольшая плотность населения была в новгородских землях, тогда как Новгород выставил не более тысячи бойцов. Если предположить, что на войну было созвано около 10 процентов от общей численности населения, что крайне много, то мы опять же получим не более 40 тысяч бойцов.
Другим способом уточнить численность войск является попытка расположить их на местности. Если отбросить бесконечные дискуссии о месте сражения и принять за основу поле, указанное А.Н. Кирпичниковым, то мы имеем довольно узкое пространство между Доном и Непрядвой, с густой растительностью в низинах, с дубравами по краям — неровный прямоугольник шириной 2,5-3 км и длиной до 4 км. Лошадь со всадником занимает в ряду около двух метров, при неровном построении — чуть больше. Пехотинец — примерно 75-80 сантиметров. Даже если предположить фронт сражения равным всей ширине поля, то получится, что не более двух-трех тысяч бойцов могли одновременно находиться в первой линии. При этом осуществить какой-либо маневр было бы абсолютно невозможно.
В Грюнвальдском сражении, при подобной ширине поля боя участвовало всего около 60 тысяч конных и пеших бойцов. При этом, если учитывать некоторые особенности хода Куликовской битвы, общую численность противоборствующих сторон можно оценить как несколько большую, но не более 70-75 тысяч.
Важную роль в организации рати, выступившей на Куликовом поле, сыграли предшествующие дипломатические усилия Москвы. Согласно договорам XIV века, сначала уделы, а затем и независимые от Москвы княжества, были обязаны выступать вместе с Московским княжеством против общего врага. «А кто будеть нашему старейшему недруг, то и нам недруг, а кто будеть брату нашему старейшему друг, то и нам друг«, — такова была обычная формула таких «докончаний». И, отсюда — «будеть ми вас послати, всести вы на конь без ослушанья».
Шлемы Московской Руси
Война 1375 года с Тверью закончилась именно таким договором, причем в совместных походах были обязаны участвовать оба великих князя. В ходе этой же кампании Москва провела такую мобилизацию: в составе совместной рати выступили войска Серпуховско-Боровского, Ростовского, Ярославского, Суздальского, Брянского, Кашинского, Смоленского, Оболенского, Моложского, Тарусского, Новосильского, Гордецкого и Стародубовского князей. Согласно договору, свое войско выставил и Новгород. Всего на Тверь выступило, согласно летописи, 22 отряда, которые, вероятно, были объединены в несколько полков. Рать была собрана у Волока между 14 июля и 21 августа 1375 года, что по тем временам было достаточно быстро.
Очевидно, что уже во время похода на Тверь у войска, собранного Московским князем, было единое командование. Таким главнокомандующим стал Великий Московский князь, по велению которого и собиралось объединенное войско русских княжеств. Возможно, что в тот же период были созданы войсковые росписи — «разряды», которые регламентировали количество отрядов, их вооружение, построение, воевод. Только таким путем, созданием дисциплинированного, хорошо вооруженного войска с единым командованием удалось добиться победы на Куликовом поле, а не повторить поражения князей Киевской Руси.
автор статьи А. Щербаков