1 Польского князя Болеслава I Храброго, сына Мешка I.
2 Имеется в виду учреждение в 1000 г. архиепископства в Гнезне, объединившего все польские земли в одну церковную провинцию, подчинявшуюся непосредственно Риму.
3 Германский император Оттон III посетил Польшу во время учреждения Гнезненской архиепископии для поклонения св. Адальбергу. Польская историческая традиция, начиная уже с Анонима Галла, связала визит императора с королевской коронацией Болеслава I, но сделала это ошибочно: Болеслав был коронован лишь за несколько месяцев до смерти, в 1025 г.
4 Первые три книги «Хроники» (в отличие от IV-й, чисто нарративной) написаны в форме диалога между польскими иерархами середины XII столетия — краковским епископом Матфеем и гнезненским архиепископом Иоанном.
5 Цитата из известной речи Цицерона против Каталины (Cicer. Cat. II, 6).
6 У Анонима Галла (Gall. I, 6), на сочинение которого опирается в данном случае Кадлубек, находим не менее непонятное Selencia (путаница n и u объяснима палеографически); у Галла речь идет о войнах Болеслава I против язычников.
7 Поморье попало под власть польских князей еще при Мешке I; при Болеславе I (в 1000 г.) в Поморье было учреждено епископство с центром в Колобжеге, но в ходе наступившей вскоре, в первые годы XI столетия, языческой реакции земли поморян отпали от владений польского князя (ср. № 11, примеч. 69).
8 Известно, что Болеслав I воевал с пруссами, но, говоря о покорении их, Кадлубек по обыкновению сильно преувеличивает.
9 Имеется в виду взятие Киева в 1018 г.: см. подробный рассказ об этом событии у Титмара Мерзебургского и соответствующий комментарий.
10 Чехия и Моравия были захвачены Болеславом I в 1003 г., причем Чехия оставалась под его властью лишь до 1004, да и Моравия была утрачена еще в 1018/21 г.
11 Отождествление венгров с гуннами, исторически несостоятельное, было, тем не менее, общим местом средневековой историографии, в том числе и собственно венгерской исторической традиции. Смутные данные источников позволяют подозревать какой-то конфликт между Болеславом I и венгерским королем Иштваном I из-за Словакии. О войнах Болеслава с Хорватией ничего не известно (у Анонима Галла о них речи нет), да и трудно себе представить, как они могли быть возможны чисто географически.
12 Очередная вольность Кадлубка, приводящая в затруднение комментаторов. Считается, что хронист приписал своему герою одно из деяний Александра Македонского — завоевание мардов в Персии, о котором пишет Юстин, числящийся среди источников Кадлубка (Iust. 41, 5). Почему именно и только их, остается загадкой.
13 Гадес (современный Кадис) — античный город (изначально финикийская колония) на крайнем юге Испании, близ Гибралтарского пролива — «Геркулесовых столпов», которые в древности считались западной границей обитаемого мира. Вот почему склонный к фигуральностям Кадлубек употребил этот топоним в качестве образного обозначения крайнего западного предела владений Болеслава Храброго. В Гадесе находился известный храм Геракла (Геркулеса); видимо, это обстоятельство дало повод Б. Кюрбис дать перевод «словно некой святой границей» (Vine. Kadi. 1996. S. 57), что является вряд ли оправданным домыслом.
14 Немецко-польская война с двумя перерывами заняла большую часть правления германского короля Генриха II — с 1003 по 1018 г. В целом она была удачна для Болеслава I, который сумел утвердить за собой некоторые немецкие марки по Эльбе со славянским населением, хотя и только в качестве имперского лена, т.е. под верховной властью германского императора.
15 Дальнейшее является риторической амплификацией рассказа Анонима Галла.
16 Своего зятя киевского князя Святополка Владимировича.
17 Киевского князя Ярослава Владимировича (Ярослава Мудрого).
18 В латинском тексте стоит именно это крайне бранное слово, да еще и в превосходной степени — muculentissimi; русская переводчица (Щавелева 1998. С. 98) напрасно старается скрыть этот оттенок смысла, столь не красящий автора.
19 Иов. 11, 12. У Кадлубка (и, соответственно, в нашем переводе) — буквально воспроизведен текст «Книги Иова» в редакции «Вульгаты», в данном месте не слишком вразумительный (причем здесь «свободнорожденность»?). На самом деле речь идет о суетности человеческого мудрования, противопоставленной божественной премудрости; ср. в более адекватном русском синодальном переводе: «Но пустой человек мудрствует, хотя человек рождается подобно дикому осленку».
20 Перевод условен, так как нелегко уразуметь конкретный смысл лат. latrunculi в данном случае. Вообще говоря, этот термин обозначал воина-наемника; очевидно, в войске Болеслава Храброго были и такие, но не решаемся остановиться на столь специфическом смысле. Перевод «солдаты» (Щавелева 1990. С. 99), понятно, — модернизация. Не считаем удачным и польский перевод harcownicy «воины, обычно конные, поединки между которыми предшествовали битве» (Vine. Kadi. 1996. S. 59), сделанный, скорее, из общих соображений и свидетельствующий больше о затруднениях, испытывавшихся переводчицей. Наш вариант перевода исходит из семантического нюанса, присущего латинскому термину, у которого есть также значение «разбойник, грабитель» (ср. ниже примеч. 119).
21 Фантазия Кадлубка.
22 Ср. Boet. De consolat. I, 6.
23 Казимир I Восстановитель.
24 По смерти князя Мешка II в середине 1030-х гг. Древнепольское государство распалось, и на правобережье Средней Вислы, по обоим берегам Западного Буга образовалось самостоятельное княжение западнославянского племени мазовшан, которое возглавил некто Моислав (другие формы имени — Маслав, Мецлав — этимологически менее корректны). Смута продолжалась до 1038/9 г., когда в Польшу вернулся вынужденный было бежать сын Мешка II Казимир.
25 Поморье отстаивало свою самостоятельность от польских князей и при Болеславе I, и при Мешке II, так что участие поморян (о котором говорит и Аноним Галл: Gall. I, 21) в сопротивлении объединительной политике Казимира I на стороне мазовецкого князя в принципе было возможно.
26 «Гетами» Кадлубек здесь и ниже неоднократно (III, 30; IV, 19) почему-то называет пруссов; что пруссы действительно так или иначе помогали Моиславу Мазовецкому, можно судить по походу киевского князя Ярослава Мудрого, союзника Казимира I, на ятвягов зимой 1038-1039 гг. (ДР. С. 347 [IV, 4.2]). «Даками» в средневековых текстах нередко именовали данов (см. № 48, примеч. 4), но их участие в борьбе против Казимира другими источниками не засвидетельствовано. Ни о «гетах», ни о «даках» Аноним Галл (Gall. I, 20) в данном контексте ничего не говорит.
27 Кадлубек радикально переиначивает рассказ Анонима Галла, опуская сообщение о женитьбе Казимира I на русской княжне (сестре Ярослава Мудрого) и изображая Русь противницей польского князя, исконно враждебной Польше, тогда как Ярослав, совершенно напротив, активно поддержал Казимира в его борьбе с мазовшанами. Самое пикантное в этой инверсии то, что она — плод не недоразумения, а намеренного искажения действительности: ведь, согласно Кадлубку, русь выступает против Казимира вместо того, чтобы «пойти навстречу» ему как «другу» (в этом «друге» зашифровано изъятое свидетельство Анонима о русской жене Казимира; ср. следующее примеч.). Хронист живописует случаи покровительства польских князей своим русским родственникам, но не наоборот — черта, выдающая малодушного человека и негодного историографа.
28 С одной стороны, непередаваемая игра слов, а с другой — затемненность смысла. Не можем согласиться с переводом: «чаяния людей часто далеки от исполнения» (Щавелева 1990. С. 99; Vine. Kadi. 1996. S. 65), так как лат. votum значит не «исполнение», а именно «(торжественный) обет». Очевидно, хронист опять намекает на мнимую измену Ярослава союзу с Казимиром («обету») (ср. предыдущее примеч.).
29 Ног. Ars poet. 350.
30 Патетический рассказ Кадлубка противоречит не только Анониму Галлу (согласно которому Моислава убивает Казимир I), но и прозаическому сообщению древнерусской «Повести временных лет» под 1047 г. об убиении мазовецкого князя по приказу Ярослава Мудрого во время одного из русских походов в Мазовию, которые были предприняты в поддержку Казимира: «Ярослав иде на мазовшаны, и победи я (их), и кънязя их уби Моислава, и покори я Казимиру» (ПСРЛ 1. Стб. 155; 2. Стб. 143).
31 Польскому князю Болеславу II. В дальнейшем Кадлубек основывает свое повествование на рассказе Анонима Галла.
32 В отличие от Анонима Галла, Кадлубек толкует отметину от мечей Болеслава I и его правнука Болеслава II на Золотых воротах Киева как обозначение пределов державы польских князей. Это неверно. Удар мечом в ворота служил символическим знаком овладения городом; конечно, ни о какой реальной власти над Киевом со стороны Болеслава II, прибывшего в 1069 г. в столицу Руси как союзник киевского князя Изяслава Ярославича, который «остави ляхы и поиде с Болеславом мало ляхов поим (взяв)» (ПСРЛ 1. Стб. 173-174; 2. Стб. 163), не могло быть и речи.
33 Кадлубек, характерным образом, опускает имеющееся у Анонима Галла уточнение, что вернувшийся на киевский стол с польской помощью Изяслав Ярославич был родственником Болеслава II (двоюродным братом).
34 Болеслав II стал королем только в 1076 г., тогда как речь идет о событиях 1069 г.
35 Обычно в латинских источниках того времени под заимствованным из античных текстов термином «талант» имелся в виду фунт или его половина — марка (мера веса драгоценных металлов величиной ок. 200 г); собственно, именно о «золотых марках» ведет речь Аноним Галл (№ 29, примеч. 37).
36 Возможно, аутентичная деталь процедуры утверждения договора, не распознанная уже Анонимом Галлом (см. № 29, примеч. 38) и по обыкновению неумеренно панегирически перетолкованная Кадлубком. В финале — стихотворная строка (неумелый гекзаметр).
37 После смерти венгерского короля Белы I в 1063 г. на престол взошел его племянник Шаламон, сын Эндре I и Ярославны (см. № 22, примеч. 79); соперниками Шаламона были сыновья Белы I — герцоги Геза (будущий Геза I) и Ласло (будущий Ласло I); в дальнейшем Болеслав II поддерживал дружеские связи именно с Ласло, вот почему Кадлубек упоминает только одного из сыновей Белы I.
38 Борьба с чехами и поморянами имела место после 1070 г., о чем в самой общей форме сообщает Аноним Галл (Gall. I, 24-25).
39 Болеслав II только однажды бывал на Руси — в 1069 г.; возвращение Изяслава Ярославича в Киев в 1077 г., из второго изгнания, присутствия польских войск не потребовало. Трудно понять, что имел в виду Кадлубек под «запарфянскими краями»; «парфянами» (Parthi) он обычно именовал половцев (так в главах II, 24; III, 19; и др.), но ни в каких «заполовецких» пределах Болеслав II никогда не бывал. Скорее всего, перед нами — очередная риторическая невнятица, служащая оправданием для включения в повествование заимствованного античного сюжета (см. следующее примеч.).
40 Кадлубек переносит на польскую почву рассказ Юстина об измене скифских жен своим мужьям, которые пребывали в походе в Азию, с собственными рабами (Iust. 2, 5).
41 При поддержке польского князя Болеслава III пражский стол занял в 1107 г. Святоплук (из оломоуцкой линии Пржемысловичей), а после смерти последнего в 1109 г. — его двоюродный брат Борживой II.
42 Непереводимая игра слов: nomen («имя, слава») — numen («воля — обычно божества или какого-то высшего существа»). Мы посильно отразили ее в каламбуре «слава Болеслава».
43 Перемышльский князь Володарь Ростиславич. Далее Кадлубек с рядом недоразумений (неверно представляя традиционную антипольскую политику Ростиславичей как заговор против польского господства) излагает нашумевшую историю похищения Володаря Петром Влостовичем, которая, помимо древнерусской летописи, нашла отражение в целом ряде латинских источников (см. выше №№ 36, 47 и соответствующий комментарий).
44 Опять частая у Кадлубка игра слов: cuncti («все») — percunctantes («колеблются, недоумевают»).
45 Переводчики Кадлубка почему-то затрудняются с передачей лат. princeps в данном месте: в первом случае его переводят как «знатный муж, вельможа», а во втором — как «князь» (Щавелева 1990. С. 101; Vine. Kadi. 1996. S. 144). Не видим тому никакой причины; напротив, недвусмысленное выражение Кадлубка свидетельствует о княжеском, в его глазах, происхождении Петра Влостовича, что, впрочем, не может служить в полной мере прояснению темного вопроса о реальном родословии последнего.
46 Ср. Притч. 8, 1-3.
47 Sail. Catil. prooem.
48 Мф. 3, 10.
49 В оригинале непередаваемая выразительная аллитерационная звукопись в шестистопном ямбе: «non solum viam virtus invenit in invio».
50 «Regia strata» (буквально «королевская дорога») — юридический термин, обозначавший дорогу, находившуюся под защитой государственной власти, т.е. общую, торную, в отличие от частновладельческих.
51 Пытаемся передать игру слов: «tanti sibi viri accessisse vires».
52 В польском этногенетическом предании поляки выступают потомками прародителя Лexa; отсюда искусственный этникон «лехиты».
53 Автор как бы продолжает мысль Приточника: «…слава царей — исследовать дело» (Притч. 25, 2).
54 В оригинале — игра слов: «cur iteretur iter».
55 В оригинале дистих.
56 Темное место; за неимением лучшего следуем конъектуре А. Белёвского, предложившего читать «umbras Orci» вместо непонятного «urticeti (var. urceti)» во всех списках. Обстоятельства похищения Володаря Петром у Кадлубка (захват на пиру) представлены иначе, чем у Херборда (на охоте). Отсюда заключаем, что сама польская традиция в этом отношении двоилась.
57 См. примеч. 4.
58 Историю Зопира, приближенного персидского царя Дария I, Кадлубек знал из Юстина (Iust. 1, 10).
59 Перемышльский, впоследствии галицкий князь Владимирко Володаревич.
60 Смысл этой несколько замысловатой фразы, возможно, в том, что Владимирко не тронул при этом церковных богатств. Похищенный в 1122 г. Володарь оказался на свободе уже в следующем году.
61 Т.е. венгра (см. № 29, примеч. 66).
62 Т.е. Вислице — крепости на Висле между Краковом и Сандомиром; «славным городом» она стала только ближе к концу XII в., после того как в 1170-е гг. краковский князь Казимир II обустроил там свою резиденцию.
63 Весь рассказ выдержан в римской топике, но флер античной терминологии, конечно, анахроничен.
64 В оригинале — игра слов: «votis devovet».
65 Разорение Вислицы войсками венгерского короля Белы II и его союзника перемышльского князя Владимирка Володаревича случилось в феврале 1135 г. (таким образом, месть Владимирка запоздала более чем на десять лет). Венгерско-польский конфликт объяснялся тем, что Болеслав III поддержал в 1132 г. претензии на венгерский престол со стороны Бориса, сына венгерского короля Кальмана и Евфимии Владимировны, не признанного отцом.
66 Хронист снова играет словами: «proditionis patrem, perditionis filium».
67 Наказание, очень напоминающее казнь Петра Влостовича, которой его подверг в 1146 г. польский князь Владислав II: «Владислав лядьскии князь ем (схватив) мужа своего Петрка ислепи, а языка ему уреза» (ПСРЛ 2. Стб. 319).
68 Историю с убийством персидского царя Дария III Кадлубек почерпнул, очевидно, все у того же Юстина (Iust. 11, 15).
69 Ни древнерусские, ни какие бы то ни было еще источники, помимо сочинения Кадлубка и более поздних польских хроник, которые им пользовались (Длугош: Щавелева 2004. С. 152, 305; у Длугоша поход отнесен к 1125 г.), не сохранили сведений о походе Болеслава III на Перемышль.
70 У Болеслава III было четверо сыновей, но трое из них происходили от второго брака, причем старший из них, будущий Болеслав IV, родился в 1121/2 г., так что вряд ли мог «неистовствовать» в военном походе в середине 1130-х гг., хотя быть участником похода, наряду со старшим братом Владиславом II, в возрасте 14-15 лет вполне мог. Впрочем, под пером Кадлубка Boleslaidae могло означать и просто воинов Болеслава (ср. примеч. 108).
71 Тогу с пурпурной каймой в древнем Риме носили высшие должностные лица. Надо думать, и ковер в рамках этого образа является знаком не богатства, а также принадлежности к кругу облеченных властью.
72 В латинском тексте — явно испорченное chalkoparius, за которым обычно угадывают chalcedonius. Условно следуем этой конъектуре. Халцедон обнимает как свои разновидности многие полудрагоценные камни: сердолик, агат, оникс и др.
73 В оригинале — игра слов: «gemis inter gemmas».
74 В оригинале — стихотворная строка.
75 Болеслава IV Кудрявого в 1173 г.
76 Мешку III, следующему по старшинству сыну Болеслава III от второго брака. Под «престолом» Кадлубек имеет в виду краковский стол, обладание которым, по завещанию Болеслава III, было связано с номинальным старшинством над прочими удельными польскими князьями. Краковом Мешко владел недолго, до 1177 г., когда был изгнан в результате конфликта с местной знатью, видевшей в нем чужака, пришельца из Великой Польши. Конфликт между Мешком и его младшим братом, сандомирским князем Казимиром II, занявшим Краков, продолжался в течение всей жизни последнего.
77 Собеслав II взял в жены Елизавету (Эльжбету), дочь Мешка III, в период краковского княжения последнего, в 1173-1177 гг.
78 Саксонский герцог Бернхард III, младший сын знаменитого бранденбургского маркграфа Альбрехта Медведя, был женат на дочери Мешка III Юдите; впрочем, герцогом Бернхард стал только после смещения Генриха Льва в 1180 г., т.е. существенно позже того момента, о котором ведет речь Кадлубек, хотя женился на Юдите в 1173/7 г.
79 Фридрих, младший сын (верхне)лотарингского герцога Матфея I, в 1179 г. вынудил старшего брата, (верхне)лотарингского герцога Симона II, уступить ему часть Лотарингии. По матери Фридрих был племянником германского императора Фридриха I Барбароссы, с сыновьями которого, императором Генрихом VI и королем Филиппом Швабским, на рубеже XII-XIII вв. он был тесно связан, получив от них право на титул герцога бичского (по замку Бич к западу от Страсбурга), так как герцогом лотарингским всегда оставался Симон II. Фридрих был женат на старшей дочери Мешка III Людмиле еще с 1164 г.
80 Имеется в виду маркграф Саксонской восточной, или Нижнелужицкой, марки Конрад, сын гройчского графа Дедона из знаменитого саксонского рода Веттинов. Конрад женился на Эльжбете, вдове чешского князя Собеслава II (см. примеч. 77), в 1180-е гг.
81 Богуслав (Богислав) I, князь Западного Поморья, женился на дочери Мешка III Анастасии вторым браком ок. 1177 г., ища у великопольского князя защиты против датских набегов — впрочем, безуспешно, так как уже в 1185 г. был вынужден признать себя вассалом датского короля Кнута IV.
82 Еще до брака Богуслава I с Анастасией сын Богуслава Ратибор (умерший, однако, еще при жизни отца, в 1183 г.) был оженен на другой дочери Мешка III — Саломее.
83 Хронист не называет ни имени Мешковича, женатого на галицкой княжне, ни имени отца последней, но в науке закрепилось мнение, что речь идет о старшем из сыновей великопольского князя — Одоне (см. примеч. 86) и галицком князе Ярославе Владимировиче Осмомысле (Линниченко 1884. С. 62; Balzer 1895. S. 194; Baumgarten 1927. P. 15. Table III, № 18; Пашуто 1968. С. 422. Табл. 3, № 4). Между тем, если исходить из чисто хронологических соображений (брак должен был быть заключен примерно во второй половине 1180-х гг., поскольку первый отпрыск от него родился незадолго до 1190 г.), в расчет следовало бы принимать и возможную дочь старшего сына Ярослава Осмомысла — Владимира. Имя княжны — Вышеслава (Wisseslaua) — донесено одним из польских синодиков (МРН. 1888. Т. 5. Р. 578).
84 Существует предположение, что сын Мешка III Болеслав, князь куявский, ок. 1181 г. женился на Доброславе, дочери поморского князя, сидевшего в Славне — городе на крайнем востоке Западного Поморья.
85 Женой одного из младших сыновей Мешка III — Владислава III Тонконогого с 1194 г. была Луция, дочь князя руян (рюгенских славян) Яромара I.
86 Одон (романоязычная форма немецкого имени «Оттон»), ставший в 1173 г., при переходе Мешка III в Краков, князем познанским и калишским, оказал сопротивление отцу, когда тот в 1177 г. вынужден был вернуться в Великую Польшу, заставив его удалиться в изгнание до 1181 г. Стефан, получив имя, распространенное в венгерском королевском доме (см. следующее примеч.), ничем не успел заявить о себе. Болеслав умер в 1195 г. князем куявским под рукой отца; Мешко — в 1193 г. князем калишским (?). Владислав Тонконогий занимал по отце великопольский стол.
87 Эльжбета (Елизавета) была дочерью то ли герцога Альмоша, брата венгерского короля Кальмана, то ли сына последнего — короля Иштвана II, то ли Белы II.
88 В науке закрепилась точка зрения, что имеется в виду киевский князь Изяслав Мстиславич, а сам брак относится, вероятно, к 1151/4 г. (Balzer 1895. S. 165-167; Baumgarten 1927. P. 23. Table V, № 38; Пашуто 1968. С. 423. Табл. 4, № 3; Jasinski 1992. S. 240-242). Имя княжны — Евдоксия (Eudoxia) — сообщает одна из грамот Мешка III (KDMP 2. № 376).
89 Гедеон (Гедко) был одним из ведущих представителей краковской оппозиции Мешку III.
90 Краковский князь Казимир II Справедливый.
91 См. примеч. 96. Речь идет о событиях, последовавших за вокняжением Казимира II в Кракове в 1177 г.
92 Перемышль во времена Казимира II не был самостоятельным княжеством, а входил в состав Галицкой земли. При могучем галицком князе Ярославе Владимировиче Осмомысле (т.е. до 1187 г.) ни о каком «присоединении» Перемышля к Польше не могло быть и речи.
93 После смерти в 1154 г. волынского и киевского князя Изяслава Мстиславича Волынь была поделена между Изяславичами на Владимирское княжество старшего Мстислава и Луцкое — Ярослава. В 1170/2 г. умер Мстислав Изяславич, что привело к разделу Владимиро-Волынского княжества между его сыновьями, вполне определенных сведений о котором нет; известно, что во Владимире закрепился Роман, в Белзе — Всеволод, в Червене — Святослав, а в Берестье — Владимир. Несомненно, Кадлубек имеет в виду Владимирское княжество Казимирова племянника Романа Мстиславича, которого, как то видно из дальнейшего, представлял себе вассалом краковского князя, хотя ни о каких действиях по «присоединению» Владимира Волынского хронист не сообщает (ср. примеч. 154).
94 См. ниже в главе IV, 14.
95 См. ниже в главе IV, 19.
96 По завещанию Болеслава III в 1138 г. Польша была разделена между его сыновьями Владиславом II (который становился верховным князем со столицей в Кракове), Болеславом IV и Мешком III; позднее к их уделам присоединились уделы младших Болеславичей — Генриха и самого Казимира, которые к моменту смерти отца были еще малолетними. К 1177 г. никого из них, кроме Мешка, уже не было в живых, а сыновья Владислава сидели в Силезии.
97 Между Лешком, сыном Болеслава IV, и Мешком, сыном Мешка III, из-за Куявии?
98 В «Великопольской хронике» этот поход Казимира II отнесен к 1182 г. (Вел. хр. С. 122); в других польских источниках победа Казимира датирована 1181 г., однако без уточнения, что имеется в виду именно берестейский поход (МРН. 1872. Т. 2. Р. 834).
99 Агнешки, жены волынского и киевского князя Мстислава Изяславича (см. № 36, примеч. 15).
100 Последующий не вполне внятный рассказ Кадлубка, который не указывает ни дат, ни имени Мстиславича, покровительствуемого Казимиром II, породил разноречивые толкования (см. сжатый обзор: Щавелева 1990. С. 127-129. Коммент. 2-3), а иногда и сомнения в своей достоверности (Грушевський 2. С. 574-577; историк предпочитал версию «Великопольской хроники» и Длушша, согласно которой эти события относятся не к Берестью, а к Галичу: Вел. хр. С. 122-123 [гл. 39]; Щавелева 2004. С. 176-177, 328-329). Последние вряд ли уместны, ибо Кадлубек был современником непосредственных участников похода. На основе древнерусских источников, в которых ситуация на Волыни в последней трети XII в. отражена крайне скудно, сведения Кадлубка проверить нельзя. Если все-таки положиться на них, то из дальнейшего ясно, что хронист не может в данном случае подразумевать ни Романа, ни Всеволода Мстиславичей. Учитывая, что Владимир Мстиславич умер уже ок. 1173 г. (ПСРЛ 2. Стб. 562), остается думать о Святославе, которого «Киевская летопись» конца XII в. знает как князя червенского (ПСРЛ 2. Стб. 564).
101 Из этого выражения видно, что, в представлении Кадлубка, протеже Казимира II был изгнан не из Берестья, а занимал главный стол княжества — Владимир, как то и прилично «первородному сыну» Мстислава Изяславича. Это согласуется с сообщением летописи, что в 1170/3 г. сын галицкого князя Ярослава Осмомысла Владимир — бежавший от отца, получил в держание Червен именно от Святослава (ПСРЛ 2. Стб. 564; Бережков 1963. С. 159). Видимо, ставший было владмирским князем после смерти Мстислава Изяславича его старший сын Святослав был вскоре согнан, при поддержке матери, своим беспокойным братом Романом и вынужден довольствоваться червенским столом.
102 Николай был краковским палатином (дворским). Аналогичные обвинения (поддержка князя с сомнительной репутацией) предъявлялись Николаю и в связи с галицкими событиями (см. ниже в главе IV, 16).
103 Игра слов: «Advolat quidam velitum».
104 См. примеч. 93.
105 Непонятно, кого, помимо Романа Мстиславича (см. примеч. 93), который, к тому же, был старше брата Всеволода, мог иметь в виду хронист.
106 Итак, краковскому князю, вступившемуся за своего старшего племянника Святослава Мстиславича, пришлось бороться с коалицией остальных Мстиславичей, которую поддержал и Галич. Такая реакция, если верна рассказанная Кадлубком история о вытеснении Святослава из Владимира, вполне естественна, и непонятно, почему комментаторы подвергают ее сомнению, исходя из позднейших союзнических отношений Романа и Всеволода Мстиславичей с Казимиром II (Щавелева 1990. С. 130. Коммент. 5, 7).
107 Т.е. половцев (см. примеч. 39) или, возможно, ятвягов; Берестье и Дорогичин были русскими форпостами в освоении ятвяжских земель.
108 Буквально Casimiridae значит «Казимировичи», однако оба известных сына Казимира И, Лешко Белый и Конрад (см. фрагмент № 7, главу IV, 23), к тому времени еще даже не родились. Поэтому в данном случае принят перевод, к которому присоединяемся и мы.
109 Обычно думают, что имеется в виду польский династически-государственный символ — белый орел, присутствующий и на современной гербе. В таком случае это — первое о нем упоминание.
110 В оригинале — игра слов: «exitium in extis».
111 Польские комментаторы усматривают здесь указание на присутствие в русском войске языческих волхвов (Vine. Kadi. 1996. S. 219. Przyp. 172 [В. Ktirbis]), что представляется крайне маловероятным. Если уж пытаться разглядеть за риторикой хрониста какую-то действительность, то скорее уж жрецов язычников-ятвягов, которые, согласно Кадлубку, в большом количестве присутствовали в войске Всеволода Мстиславича.
112 1 Царств 28, 7-19; 31, 1.
113 Латинское выражение «ratione obsequelae» можно также перевести как «за [его] уступчивость». В таком случае пришлось бы думать, что после поражения у Берестья Роман Мстиславич быстро помирился с Казимиром II.
114 Пытаемся передать игру слов «ob meritorum insignia … insignavit».
115 Галицкого князя Владимира, сына Ярослава Владимировича Осмомысла. В «Ипатьевской летописи» причиной изгнания Владимира представлены интриги владимиро-волынского князя Романа Мстиславича, который в итоге, действительно, в 1188 г. на время занял Галич, а о какой-либо роли краковского князя ничего не говорится (ПСРЛ 2. Стб. 659-662).
116 Венгерского короля Белу III.
117 Андрея, будущего венгерского короля Андрея II. Бела III не только посадил сына на галицком столе, но и включил Галич в свой титул.
118 Плеонастичность перевода отражает стиль автора («aedituorum custodela»).
119 Здесь употреблен тот же латинский термин latrunculi, который выше, в другом контексте, обозначал кого-то вроде лазутчиков-пластунов, прокрадывавшихся во вражеский лагерь (см. примеч. 20). Поэтому в данном случае, полагаем, текст отнюдь не следует понимать в том смысле, будто галицкий князь (или княжич) возглавлял шайку настоящих разбойников: очевидно, речь идет о ватагах, нападавших из засады или внезапно («изгоном», по древнерусской терминологии), для которых мы затрудняемся подыскать вполне адекватное название. Ср. примеч. 147.
120 Не видим серьезных оснований сомневаться в этом известии о набеге Владимира Ярославича на южнопольские рубежи (Щавелева 1990. С. 137. Коммент. 7). Конечно, в короткий период первого княжения Владимира в Галиче в 1188 г. для него слишком мало времени, но ведь оно могло состояться и при жизни Ярослава Осмомысла, который находился в родственном союзе с Мешком III, соперником Казаимира II (см. примеч. 83).
121 Еще один случай, когда порой заумная риторика Кадлубка ставит в тупик комментаторов и переводчиков. Что значит выражение «sacrum principis oraculum» (в нашем переводе оно передано буквально)? Высказывалась догадка, что в нем скрыто указание на германского императора Фридриха I Барбароссу (о его роли в злоключениях Владимира Галицкого см. примеч. 125) (Vine. Kadi. 1872. P. 414 [А. Bielowski]; 1996. S. 221. Przyp. 185 [В. Kiirbis]). Полагаем, это — натяжка, которая, к тому же, сопряжена с новыми недоумениями: в каком смысле Фридрих мог быть «священным оракулом» Казимира? Вероятнее всего, речь идет о самом Казимире, как то и подсказывает сама структура фразы, и мы имеем дело с перифрастической формулой, подчеркивающей сакральную природу власти «монарха Лехии» в глазах хрониста — точно так же, как несколькими строками выше обороту перевода «милостивейшая воля Казимира» в оригинале соответствует высокопарное «piissimum Casimiri numen».
122 См. примеч. 102. Участие Николая в походе на Галич подтверждено и «Ипатьевской летописью» (ПСРЛ 2. Стб. 666).
123 Повтор — не дефект перевода, а черта авторского стиля.
124 Т.е., надо понимать, на Руси; ср. также чуть ниже: «королевства востока» применительно к русским княжествам.
125 Согласно «Ипатьевской летописи», бежавший из венгерского плена Владимир Ярославич, в самом деле возвращается ок. 1190 г. в Галич с помощью Казимира II, но помощь эта оказывается по приказу германского императора Фридриха I Барбароссы, ко двору которого является первым делом Владимир и который оказывает покровительство беглецу, узнав, что перед ним родной племянник владимиро-суздальского князя Всеволода Большое Гнездо (княгиня Ольга, жена Ярослава Осмомысла, была дочерью ростово-суздальского князя Юрия Владимировича Долгорукого). И в дальнейшем именно Всеволода Юрьевича Владимир просит удержать под ним Галич (ПСРЛ 2. Стб. 666-667).
126 Ovid. Remed. amor. I. 44.
127 Очередная риторическая игра слов («plus quam tremuli folium contremiscerent») и очередная панегирическая гипербола Кадлубка, говорящего о политической зависимости там, где речь шла о союзе, обусловленном династическим родством.
128 См. примеч. 102.
129 Его имя известно по другим источникам — Генрих Кетлич, будущий архиепископ гнезненский.
130 По некоторым данным, он был братом палатина Николая.
131 Великопольского князя Мешка III. В польских рочниках эти события датированы 1191/2 г.
132 См. примеч. 124.
133 В существующих переводах притяжательная форма «Mesconides» передана как «сторонники Мешка, люди Мешка» (Щавелева 1990. С. 107; Vine. Kadi. 1996. S. 223). В принципе такой перевод возможен, учитывая имеющиеся у Кадлубка аналогии (см. примеч. 70, 108), но тогда выходит, что возглавлявший оборону Кракова от Казимира II Болеслав Мешкович (о чем хронист пишет чуть ниже, употребляя при этом термин «Mesconides» заведомо в значении «сын Мешка») остался в одиночестве. Не видим причин сомневаться в том, что в торжественном возвращении своего отца в Краков могли принимать участие и другие сыновья Мешка III.
134 Моравского князя Конрада III Оты. Слух о приближении войска Конрада оказался ложным.
135 Неудачный крестовый поход Фридриха I Барбароссы, в ходе которого германский император утонул, имел место в 1189-1190 гг.
136 Германского императора Генриха VI.
137 Выражение «frater iugalis» («брат по браку») допускает также перевод «зять», но в последнее время преобладает гипотеза, что Елена, жена Казимира II, была, вероятно, сестрой Конрада III (см. примеч. 164).
138 Болеслав (см. примеч. 157).
139 Гедко (Гедеон), епископ краковский.
140 Архиепископа гнезненского.
141 Польско-венгерский мир 1192 г., урегулировавший взаимные интересы в галицком вопросе (Пашуто 1968. С. 162).
142 Эту замысловатую фразу комментаторы трактуют так, что под «дружбой» (iamicitiae) имеются в виду якобы мирные отношения с соседями. Возможность этой трактовки трудно оспорить, хотя ничто не вынуждает к ней присоединяться.
143 Т.е. предпринимает поход против ятвягов или пруссов (гетов, по терминологии Кадлубка: см. примеч. 26).
144 Каких именно «соседей» (contigui) пруссов-«гетов» «одолел» Казимир II, неясно. Берестейское княжество (см. выше главу IV, 14)? Или фразу надо понимать так, что «одолены» были «соседи» полешан?
145 Ятвяги, обитающие по реке Элк (в бассейне Нарева, на северо-востоке современной Польши)?
146 Редкий случай, когда риторические ухищрения автора удается вполне отразить в переводе.
147 Снова термин latrunculi употреблен не в широком смысле (тогда следовало бы ожидать «этих разбойников»), а в специальном, подразумевающем некие отряды, которые нападают исподтишка (см. примеч. 119).
148 По контексту этот ятвяжский поход приходится датировать 1192/3 г. Положение дел в Дорогичине, на крайнем севере волынских владений, в то время по древнерусским источникам не прослеживается. В науке по преимуществу принято с доверием относиться к сведениям, которые представлены у В.Н. Татищева со ссылкой на некую «Полоцкую летопись» о том, что после смерти Мстислава Изяславича в 1170/3 г. в Дорогичине княжил Василько Ярополчич (один из младших племянников Мстислава), который, при поддержке своего шурина мазовецкого князя Лешка, племянника Казимира II, боролся за Берестье с минским князем Владимиром; Лешко занимает Берестье и, не получив от Василька обещанной компенсации за помощь, оставляет город за собой (Татищев 3. С. 127-128). Если полагаться на эту информацию, то описанная борьба за Берестье должна была развернуться после смерти берестейского князя Владимира Мстиславича (см. примеч. 93), т.е. в середине или второй половине 1170-х гг. Вряд ли, однако, Василько Ярополчич был еще жив к началу 1190-х гг., ведь описанное у Кадлубка выше посажение в Берестье в 1182 г. Святослава Мстиславича (см. главу IV, 14), вероятнее всего, стало следствием того, что берестейский стол освободился после смерти Василька (иначе трудно было бы понять, почему Казимир II решил поддержать Святослава только десятилетие спустя по его изгнании из Владимира и почему поход оказался направлен именно на Берестье).
149 В мае 1194 г.
150 Лешку (Лестку), будущему князю краковскому и сандомирскому, было около восьми, Конраду, впоследствии князю мазовецкому, — около семи лет.
151 Их дяди Мешка III.
152 Сыновья Владислава II Изгнанника, старшего из сыновей Болеслава III; Владиславичи, Болеслав Высокий и Мешко, закрепились в Силезии.
153 «Хроника» Кадлубка — единственный источник, сообщающий об этом эпизоде биографии Романа Мстиславича. Родившийся ок. 1155/60 г., Роман был примерно на 20 лет младше Казимира II, и потому хронологически допустимо, что волынский княжич воспитывался при дворе своего дяди по матери в пору сандомирского княжения последнего (до 1177 г.). Вместе с тем нелегко понять, что могло подвигнуть владимиро-волынского князя Мстислава Изяславича на такой неординарный шаг, который слишком походит на заложничество.
154 О каком княжестве пишет хронист? Коль скоро сказуемое стоит в настоящем времени («княжество, которым он правит» — «eodemque quo fungitur principatu»), высказывалось мнение, что Кадлубек писал эти строки при жизни Романа, т.е. до 1205 г. (Vine. Kadi. 1996. S. 251. Przyp. 274 [В. Ktirbis]). Однако такая датировка исходит из молчаливого допущения, что «княжество» Романа Мстиславича — это Галич; между тем, Галичем вторично и окончательно Роман овладел уже после смерти Казимира II (см. об этом ниже, в главе IV, 24), а галицкая неудача 1188 г. (см. главу IV, 15) едва ли могла вызвать благодарность Романа. Следовательно, под «княжеством» Романа Кадлубек в данном случае имеет в виду Владимир (собственно, он именно так и титулует Мстиславича), по непонятной причине представляя себе владимирский стол зависимым от Кракова (см. примеч. 93). Это, в свою очередь, означало бы, что в качестве terminus ante quern для написания главы IV, 23 надо было бы признать 1198/9 г., когда Роман перебрался в Галич (сохранив, впрочем, за собой и Владимир); иными словами, Кадлубек писал IV книгу по горячим следам событий. Впрочем, вероятнее выглядит другая возможность: что настоящее время сказуемого в придаточном предложении указывает всего лишь на одновременность действия со временем главного повествования: «правит» именно тогда, когда малолетние Казимировичи обороняются от претензий своего дяди Мешка III, т.е. правит во Владимире (ср. примеч. 184).
155 Роман Мстиславич был женат на Передславе, дочери киевского князя Рюрика Ростиславича, с которой действительно развелся, вероятно, именно в 1195 г., непосредственно перед походом в Польшу (ПСРЛ 2. Стб. 683-686). В «Ипатьевской летописи» логика действий Романа представлена подробно и в точности так же, как и у Кадлубка (ПСРЛ 2. Стб. 686-687), так что возникает даже впечатление о едином источнике их информации (Роман или его окружение?).
156 Енджеёвский (т.е. Андреевский) монастырь цистерцианцев примерно в 80 км к северу от Кракова. Сражение произошло в сентябре 1195 г.
157 Князь куявский.
158 Весьма гротескная картина, которая либо заставляет думать (если верна) о колебаниях в лагере сторонников юных Казимировичей, либо (что вернее) лишний раз свидетельствует об общей антипатии хрониста по отношению к Руси (ср. примеч. 57), которую (антипатию) он не может и не желает скрыть, даже говоря о русских союзниках.
159 Мешко, сын Владислава II, один из силезских князей, и Ярослав, сын его старшего брата Болеслава Высокого.
160 См. примеч. 130. Наряду с дворским Николаем, Пелка был одним из главных вождей «партии» Казимира II в Кракове.
161 Вероятно, аллюзия на Быт. 3, 15, не отмеченная комментаторами.
162 В оригинале в обоих случаях («голова», «столица») — одно и то же слово (caput).
163 Здесь во всех списках пропущено, по крайней мере, одно слово; Б. Кюрбис добавляет «рукой» (Vine. Kadi. 1996. S. 255), но вряд ли удачно: рукой рыбу за собой не тянут. Скорее всего, в оригинале Кадлубка читалось «на крючке» или т.п. Образность речи Романа производит впечатление достоверной (ср. примеч. 187).
164 Елены. В старой историографии ее считали дочерью смоленского и киевского князя Ростислава Мстиславича (Balzer 1895. S. 184 ff.), но в последнее время преобладание получила точка зрения Т. Василевского, полагающего супругу Казимира II дочерью зноемского князя Конрада II (Wasilewski 1978. S. 115-120; Jasinski 1992. S. 266-267; D^browski 2007. S. 689-692; ср. примеч. 137).
165 Обряд опоясывания мечом происходил в 15-16 лет.
166 Как понимать оборот «сиял словно некое солнце» («quasi quidam sol enituit»)? Если в смысле достоинств характера, то Лешку естественнее было бы «сиять» над польскими князьями — своим дядей Мешком III и двоюродными братьями. Раз речь идет о «князьях Руси», то приходится думать, что Кадлубек подразумевает тот или иной род политической зависимости (что и подтверждается дальнейшим рассказом о событиях в Галиче). Иными словами, неумеренный панегиризм хрониста, работавшего в княжение Лешка, перетекает в откровенно грубую лесть: только с закрытыми глазами читатель мог бы поверить, будто 12-летний краковский князь, над которым витала вечная угроза со стороны могущественного великопольского дяди, обладал каким-то влиянием на «всех (!) князей Руси».
167 Владимир Ярославич (см. главу IV, 15) скончался ок. 1198/9 г. действительно без наследников; на нем пресеклась линия галицких князей, шедшая от Ростислава Владимировича, старшего внука Ярослава Мудрого.
168 В борьбе за Галич после смерти Романа Мстиславича в 1205 г. участвовали черниговские князья Игоревичи (женой новгород-северского князя Игоря Святославича, героя «Слова о полку Игореве», была дочь Ярослава Осмомысла, сестра Владимира Ярославича), киевский князь Рюрик Ростиславич и др. Но относительно аналогичного противоборства после смерти Владимира Ярославича в русских летописях сведений нет, так как «Киевская летопись» (в составе «Ипатьевской летописи») заканчивается статьей 1199 г., а следующая за ней «Галицко-Волынская летопись» открывается описанием событий уже после гибели Романа Мстиславича в 1205 г. Таким образом, свидетельство Кадлубка является уникальным.
169 Над половцами. Связи Галича с половецкой степью были традиционно тесными.
170 Кадлубек продолжает настаивать на своем странном представлении о зависимости Волыни от Кракова. Если в отношении Романа Мстиславича и Казимира II оно имело хотя бы династически-родовое оправдание (последний был «старше» первого, насколько дядя генеалогически старше племянника), то применительно к Роману и Лешку не было и того: 40-летний Роман был много сильнее и влиятельнее своего 12-13-летнего двоюродного брата. Не вполне понятно также, почему вокняжение Романа в Галиче столь радикально меняло его политический статус, делая его, в глазах хрониста, «равным» краковскому князю? Ведь в иерархии русских столов конца XII в. Галич не имел никакого преимущества перед Владимиром Волынским. Очевидно, на Кадлубка произвел впечатление кратковременный эпизод венгерского правления в Галиче в 1188-1189 гг., когда сидевшему здесь сыну венгерского короля Белы III Эндре (Андрею) был официально усвоен титул «галицкого короля»; ср. чуть ниже: галичане избирают «князя» (dux) Лешко своим «королем» (rех).
171 Т.е. они имели общего предка, отстоявшего от них на два поколения по включительному счету — деда (Болеслав III).
172 Очевидно, имеется в виду малолетство Казимировичей.
173 Казимир II не был королем. Под этим риторическим титулом, как и выше под никогда не существовавшим титулом «монарха всей Лехии» (см. в главе IV, 8), хронист имеет в виду положение краковского князя в качестве номинального династического главы польского княжеского семейства по завещанию Болеслава III (1138 г.).
174 См. примеч. 170.
175 Перевод передает игру слов в оригинале: «dignetur … dignatio».
176 Очевидно, не просто риторическое ухищрение, а способ описания верховной власти Лешка: имя правителя возглашалось во время богослужения.
177 Двусмысленность («первые» значит «главные» или «первые на пути к Галичу»?) присутствует в самом оригинале («Prima oppida»).
178 Такой повтор здесь, как и в других местах, — отражает стиль автора, а не переводчика!
179 Не совсем понятно, города или княжества (лат. Galicia может значить и то, и другое). Видимо, имеется в виду все же княжество, поскольку иначе выражение «пределы Галича» («fines Galiciae») выглядело бы не слишком удачным (ожидалось бы «moenia Galiciae» или подобное). Если так, то отсюда, как и из последующего, видно, что, в представлении хрониста, Галич защищали не галичане, а какие-то пришлые русские князья.
180 В оригинале — непередаваемая аллитерация: «in quorum infinitate fixerant fiduciam».
181 В оригинале период заключен в синонимические скобки: «Noverant enim … nemine suorum parcere novisset», что нам не удалось передать в переводе.
182 Перевод не вполне воспроизводит игру слов в оригинале: «Omnibus … primis … omnino resistentibus».
183 О походе Лешка Белого на Галич после смерти Владимира Ярославича и вообще об обстоятельствах вокняжения там владмиро-волынского князя Романа Мстиславича сообщает только Кадлубек, равно как и восходящие к его «Хронике» источники — «Великопольская хроника» и Длугош (Вел. хр. С. 134-137; Щавелева 2004. С. 187-189, 340-342); древнерусские источники сведений об этом не сохранили (в «Ипатьевской летописи» между окончанием «Киевской летописи» и началом «Галицко-волынской» имеется хронологическая лакуна, которая приходится как раз на период галицкого княжения Романа). Не видно повода сомневаться в данных Кадлубка о помощи, оказанной Роману краковским правительством юного Лешка, но столь же мало причин верить в сюзеренитет Кракова над Галичем, перешедший с Владимира Ярославича на Романа Мстиславича. Возможно, хронист работал над IV книгой после 1214 г., когда в Галиче (до 1219 г.) снова закрепились венгры и по Спишскому договору Галицкое княжество было разделено между Венгрией и Польшей (к Кракову отошел Перемышль).
184 Вне сомнения, подразумевается роковой для Романа поход 1205 г., приведший к его гибели в битве под Завихостом против Лешка и Конрада Казимировичей. Если так, то написание этой части IV книги надо отнести ко времени после 1205 г. (ср. примеч. 154); обстоятельства оборвали работу над «Хроникой» прежде, чем Кадлубек дошел до описания этих событий. Высказывалось предположение, что красочное описание битвы у Завихоста в «Анналах краковского капитула» принадлежит перу Кадлубка.
185 Обычный у Кадлубка термин для обозначения высшей знати.
186 Несомненно, несколько искаженный венгерский термин i(o)bagiones, который во времена Кадлубка применялся к широким слоям знати. Не стоит видеть в этих ибагионах какие-то остатки венгерской администрации конца 1180-х гг. (Vine. Kadi. 1996. S. 260. Przyp. 304; Щавелева 1990. С. 139. Коммент. 10); скорее всего, хронист несколько «унгаризирует» свое описание ситуации в Галиче в соответствии с представлением, что в 1188 г. в политическом статусе галицкого стола произошел качественный скачок (см. примеч. 170).
187 Эту поговорку своего князя вспоминает галицкий сотник Микула, обращаясь к сыну Романа Даниилу: «Не погнетши пчел, меду не едать» (ПСРЛ 2. Стб. 763) (ср. примеч. 163).
188 13 марта 1202 г.
189 Великопольский князь Владислав Тонконогий, к тому времени единственный оставшийся в живых из сыновей Мешка III. На этом «Хроника» обрывается.