Древнейший наш исторический источник «Повесть временных лет» или так называемая Несторова летопись, составленная в 1112 г., даёт совершенно определённую картину этнографического состава восточно-славянского населения в VIII-X вв. Картина эта следующая:
1. В районе среднего течения Днепра, на правом его берегу вплоть до реки Роси, живут поляне; их административно-организационный, торговый и культурный центр город Киев.
2. К северу и северо-западу от полян, вплоть до р. Припяти, в бассейне притока Днепра р. Тетерева и притоков Припяти: Уши, Славечны и Уборти, т.е. на территории Волынской области, живут древляне, или деревляне, имея своими городами Искоростень и Вручий (Овруч).
3. На левой стороне Днепра, против полян, в бассейне рек Сулы, Десны и Сейма, в Черниговской и Полтавской областях живут северяне, или север, с городами Переяславлем, Новгород-Северским, Курском, Черниговом.
4. Севернее древлян, за Припятью и вплоть до Западной Двины на севере живут дреговичи, имевшие своими городами Слуцк, Клецк и Друцк.
5. К востоку от дреговичей, между верхним течением Днепра и рекою Сож, в пределах Могилёвской области, живут радимичи; о них Начальный летописный свод (конец ХI в.) сообщает: «быша от рода ляхов, прешедше ту ся вселиша».
6. Севернее радимичей, в самых верховьях Днепра и Западной Двины, в Псковской 06ласти, живут кривичи, с городами Изборском и Смоленском.
7. К западу от кривичей, севернее дреговичей и радимичей, по среднему течению Западной Двины живут родственные с кривичами полочане, с городом Полоцк.
8. Севернее полочан и кривичей, в бассейне озера Ильменя и реки Волхова в Новгородской области, живут словене, с городом Новгородом.
9. Верхнее и среднее течение Оки с её бассейном занимают вятичи, отождествляемые позднейшими летописцами с рязанцами. По предположению А.А. Шахматова, ранее вятичи сидели южнее, в бассейне Дона.
10. В бассейне верхнего течения Западного Буга, а также правых притоков Припяти живут бужане, они же велыняне или волыняне; раньше здесь жили дулебы; в конце VIII или в начале IX в. дулебы переселились за Припять в 0бласть дреговичей.
11. В бассейне Днестра, между Бугом и Днестром, вплоть да устьев Дуная и побережья Чёрного моря живут угличи, или уличи, и тиверцы; уличи имели своим городом Пересечен.
12. В бассейне Днестра, на территории позднейшей Галиции, живут, причисляемые летописцем тоже к русским славянам, хорваты.
Названные выше племена, образуя собою в целом Русский народ, не сидели, конечно, каждое племя в отдельности на своих местах, отгороженными друг от друга непроходимыми стенами, строго изолированными в своих районах, не имея друг с другом никаких связей. Процесс сложения племенных образований и языков, как мы уже знаем, испокон веков протекал именно в порядке племенных скрещений. С этой точки зрения названный выше племенной состав русского народа, как он зафиксирован на страницах летописи, представляет собою лишь один из этапов этногенеза, т.е. истории этнографического становления или этнографической формации русского народа. Ему предшествовал длительный процесс сложения первичных племенных образований на той же территории, уходящий своими корнями в далёкое прошлое, исчисляемое десятками тысяч лет. Равным образом, данным этапом племенного становления и не заканчивался процесс сложения русского народа с его языком и культурою, выраставшего постепенно, начиная с доисторических времён, из межплеменных скрещений, растворявших предшествовавшее племенное наследие в новом племенном образовании, где это наследие продолжало пережиточно 6ытовать своими отложениями как известный материальный и культурный клад предшествовавших эпох и культур.
«Caм термин «славянин», как и «русский», — замечает Н.Я. Марр, — равным образом не вклад исторических эпох в пределах России. В формации местного славянина, конкретного русского, как, впрочем, по всем видимостям, и финнов, действительное доисторическое население должно учитываться не как источник влияния, а как творческая материальная сила формирования: оно послужило в процессе нарождения новых, экономических условий, выковавших новую общественность, и нового племенного скрещения — фактором образования и русских (славян) и финнов. Доисторические племена, следовательно — по речи все те же яфетиды, одинаково сидят в русских Костромской губ., как и в финнах, равно и в приволжских турках, получивших вместе с финнами доисторическое праурало-алтайское рождение из яфетической семьи, разумеется — более раннее, чем индоевропейцы получили из той же доисторической этнической среды cвоё праиндоевропейское оформление, но конкретные народы — русский, финский и турецкий — Приволжского района можно располагать хронологически в порядке лишь событий исторического значения, но отнюдь не в смысле явлений этногенического характера, поскольку речь идёт о генезисе новых видов. Происхождение новых исторических видов протекало путём отнюдь не влияния, а неизбежно возникавшего, на экономической базе концентрации этнических масс, скрещения многочисленных видов доисторического типа, до нас вовсе не дошедших в совершенно чистом виде во всём обширном районе, если даже не забывать о чувашах».
Возвращаясь к вопросу о племенном составе восточного славянства в VIII-X вв., как он рисуется летописью, необходимо отметить несколько фактов, подчёркиваемых летописцем, очевидно, на основании ещё живой тогда, бытовавшей при нём традиции, которые отчасти вскроют перед нами картину процесса формирования тех племенных образований, которые отмечаются как сложившиеся уже ко времени летописца. Это, во-первых, показание летописи о дулебах: раньше они жили по Бугу, говорит летописец, где ныне живут волыняне, называвшиеся прежде бужанами. Известно, что в конце VIII или в начале IX в. дулебы выселились с правого берега Припяти (нынешняя Украина) на левый, в область дреговичей, т.е. на территорию нынешней Белоруссии.
Во-вторых, говоря о радимичах, которые жили между верхним течением Днепра и Сожем, т.е. в восточных районах нынешней Белоруссии, летописец дважды отмечает их ляшское происхождение. Появление в области дреговичей выходцев с запада, радимичей, вероятно, соседивших, но не принадлежавших, как утверждает Шaxматов, к группе западно-славянских племён, Шaxматов ставил в связь с распадом аварской державы (IХ в.) и продвижением авар после разгрома их франками во главе с Карлом Великим и его сыном Пипином, начиная с 791 года, на северо-восток и восток. В связи с этим появление в области дреговичей племени радимичей Шaxматов, без всяких оснований называющий их ляшским племенем, относит к IX в. Под давлением аварского гнета тогда же ушли с Волыни за Припять, в область дреговичей и дальше в бассейн Западной Двины и реки Великой, и дулебы. На это движение дулебов с Волыни и Галиции, первоначального места их поселения, на север, в нынешнюю Белоруссию и примыкающие к ней с севера псковские районы, указывает, по Шaxмaтову, наличность названий селений «Дулебы», с одной стороны, на Волыни и в Галиции, с другой — в Белоруссии и в бывшей Псковской губернии.
Что касается «ляшских», по Шaхматову, племён, осевших в области дреговичей, т.е. на территории русских племён, которые лежат в основе нынешнего белорусского языка и белорусского народа, то этот исторически засвидетельствованный факт объясняет собою наличность в современном белорусском языке ряда условно называемых ляхизмов — вроде свистящего произношения мягких т и д. Таким же путём «ляшские» элементы проникли и в восточно-славянский язык западной отрасли кривичей (древне-псковское наречие): смешение звуков ш и с, ж и з, ч и ц — (польское «мазураканьe»), польские сочетания дл и тл вместо восточно-славянского звука л (ведли, откуда вегли вм. вели; жадло, откуда жагло вм. жало и т.п.).
Таким образом, мы имеем совершенно ясную картину того, как в среде племён, составлявших единый русский народ (восточные славяне, или русские славяне), уже в древности, именно в IX в. возникают, в процессе межплеменных скрещений, зародышевые начала позднейшей языковой диференциации, не говоря уже о том совершенно естественном факте, что отдельные восточно-славянские, т.е. русские, племенные языки испокон веков имели свои диалектические отличия потому именно, прежде всего, что племенные образования и их языки всегда возникают в процессе межплеменных скрещений. Вновь возникающие же племенные скрещённоcти, т.е. новые племенные образования, как и их языки, всегда хранят в себе пережиточное и культурное наследие своих предшественников.
Такими предшественниками русского народа, как и его языка, на всей занимаемой им сейчас территории, были народы глубокой древности, стоявшие в своём культурном и языковом развитии на доиндоевропейской или яфетической стадии развития. Такими народами на юге и юго-востоке европейской части России в I тысячелетии до н.э. были киммерийцы, они же кимеры или иберы, затем — скифы и сарматы, известные древнегреческим авторам, начиная, по крайней мере, с V в. до н.э. Названными народами не исчерпывается, однако, весь этнографический состав населения восточно-европейской части в древности. В него входил также и народ этруски и некоторые другие. Это наследие вскрывается лингвистической палеонтологией, т.е. наукой о древнейших слоях или отложениях в современных языках. Н.Я. Марру принадлежат огромные в этой области открытия. Эти открытия дали ему основания утверждать, что «славянский», понимаемый палеонтологически, есть скифский, вернее кимерский; что «славянский», в приложении к древности восточных славян, лучше заменить просто термином «русский — этрусский», отнюдь не менее древним в Восточной Европе, чем «киммерийский — славянский».