1 Это краткое описание Балтийского моря является буквальным заимствованием из сочинения Адама Бременского.
2 Этот фрагмент заимствован из Adam II, 19, где он, в свою очередь, представляет собой цитату из «Жизнеописания Карла Великого» Эйнхарда (Einh. Vita Car. 12).
3 В кратком описании Хельмольдом области расселения славянских народов угадывается зависимость от структуры Славянин, как она обрисована Адамом Бременским (Adam II, 21); так, представление о том, что Русь является самой восточной славянской страной и замыкает Балтийское море на востоке, характерно для Адама (см. № 22, примеч. 18).
4 Пруссы были не славянским, а балтским народом (родственным современным литовцам и латышам). Хельмольд суммирует данные Адама Бременского, но мнение последнего в данном случае понять трудно, так как указание на пруссов находится в добавлении (схолии): Adam II, 21, schol. 14; говоря о пруссах специально (Adam IV, 18), Адам ничего не сообщает об их принадлежности к славянам.
5 Недоразумение о тождестве мораван и каринтийцев (хорутан «Повести временных лет»), т.е. словенцев, населявших в XII в. Каринтийское герцогство, привнесено в данные Адама Хельмольдом.
6 У Адама Бременского Венгрия нигде не причисляется к славянским странам, и в отношении собственно венгров это, разумеется, верно (венгры принадлежат к угро-финской семье народов). Однако мнение «некоторых», воспроизведенное Хельмольдом, имело под собой то основание, что в XII в. на венгерском правобережье Дуная должны были сохраняться достаточно многочисленные остатки славянского населения, обитавшего здесь до прихода венгров; кроме того, в состав Венгерского королевства времен Хельмольда входил целый ряд славянских земель — например, Словения и Хорватия.
7 Это сообщение не имеет аналогии у Адама.
8 Отрывок об «Острогарде», «Кунигарде» и Киеве является сокращенным пересказом сведений Адама Бременского и его схолиаста (Adam II, 22 и schol. 120).
9 Вставкой из Адама разорван небольшой пассаж Хельмольда о религии Руси, наглядно показывающий, насколько Русь находилась за пределами интересов хрониста. В соответствии со своим замыслом он должен сказать о церковной стороне дела, но затрудняется в этом. Показательно, что ученый представитель миссионерской Гамбургской церкви не знает современной ему историографической традиции миссионерской же Магдебургской церкви — ни связанной с епископом Руси Адальбертом, ни с архиепископом Бруно Кверфуртским (несколько более ранние «Деяния магдебургских архиепископов», не включенные в Хрестоматию: Gesta Magd. 9-10. P. 381-383). Представление о том, что на Руси «в обрядах подражают грекам», могло быть частью общих сведений, доступных всякому образованному клирику, но могло также стать следствием свойственного Адаму убеждения, будто Русь являлась частью Греции (см. № 22, примеч. 18).
10 «Русским морем» именовалось море Черное; такое название проникло в латинскую традицию, очевидно, после Первого крестового похода 1097-1099 гг. и получило в ней достаточно широкое хождение; Хельмольд позаимствовал его, вероятно, из «Хроники» Фрутольфа — Эккехарда, с которой был знаком. Показательно, что Хельмольд, в своих географических описаниях почти во всем следующий «Деяниям» Адама Бременского, не приравнивает этого «Русского моря» к Балтийскому, т.е. в данном случае избегает характерного для Адама отождествления Балтики с Меотидой, вследствие чего бременский хронист полагал, будто в Грецию плывут именно по Балтике.
11 Буквальное воспроизведение соответствующего раздела сочинения Адама Бременского (Adam IV, 18; № 22/11).
12 Ср. Adam schol. 14 и IV, 13.
13 Справку о каждом народе хронист стремится завершить той или иной церковно-религиозной характеристикой (ср. выше о «богобоязненности» каринтийцев, епархиальном делении Чехии и проч.). Во времена Хельмольда, в середине XII в., Польская архиепископия с центром в Гнезне состояла из семи епархий: собственно Гнезненской, Познанской, Краковской, Вроцлавской, Любушской, Плоцкой и соседней с ней Влоцлавской. Говоря о восьми епископиях, хронист, видимо, причисляет к Гнезненской церкви также открытую в 1140-е гг. Волинскую епископию в Западном Поморье, которая в 70-е гг. того же столетия была перенесена в Каммин (современный Камень-Поморски в Польше). Однако Волинско-Камминская епископия подчинялась непосредственно папскому престолу.
14 Королями в Польше к тому моменту в течение краткого времени были Болеслав I (в 1025 г.), Мешко II (в 1025-1032 гг.) и Болеслав II (несколько лет после 1076 г.). Когда писалась «Хроника», Польша была расчленена на уделы: краковско-мазовецкий Болеслава IV (который был номинальным династическим главой — принцепсом), великопольский — Мешка III, сандомирский — Генриха и силезский — сыновей Владислава II.
15 Чехия с X в. была почти неизменно частью политико-юридической структуры Германской империи; Болеслав IV, опасаясь вмешательства германского короля Конрада III в польские дела на стороне изгнанного в 1146 г. Владислава II, подтвердил не раз признававшийся польскими князьями и прежде сюзеренитет империи над Польшей.
16 Пространная глава действительно начинается с краткого сообщения о венгерском нападении на Германию в начале X в., в правление короля Конрада I.
17 Рассказ о путешествии гамбургского архиепископа Унни основан на «Хронике» Адама Бременского (Adam I, 58-60).
18 Буквальное, хотя и сильно сокращенное, воспроизведение части главы I, 60 из «Хроники» Адама Бременского.
19 В основе — Adam I, 26. Ссылкой на Адама Бременского Хельмольд заменил ссылку самого Адама на датского короля Свена Эстридсена как своего информатора. Названные епископы (кроме Маркона, который был епископом в Шлезвиге) — первые после основания епископии для ободритов в Ольденбурге-Старгарде, вероятно, ок. 972 г. Эцикон вынужден был покинуть кафедру ок. 990 г. в результате языческой реставрации у ободритов.
20 Свене I Вилобородом.
21 Дословное воспроизведение второй части одной из схолий «Хроники» Адама (Adam II, 35, schol. 24). Хельмольд только уточняет: «по ту сторону Одера», но делает это неудачно. Под пером немецкого хрониста «по ту сторону» может значить только «на восточном берегу Одера», тогда как Адам имеет в виду, несомненно, славян вне собственно польских пределов. Не вполне удачно выбран и контекст, в который Хельмольд поместил схолию: завоевания польского князя Болеслава I приходятся на первую четверть XI в., тогда как языческая реакция у ободритов и в Дании при Свене Вилобородом наступила ок. 990 г.
22 Мстиславе, князе ободритов на рубеже X-XI вв., дочь которого была замужем за датским королем Харальдом Синезубым.
23 Сведения о преследованиях Мстиславом мекленбургского монастыря — оригинальное добавление Хельмольда; у Адама их нет.
24 Датского короля Харальда I Синезубого.
25 Рассказ Хельмольда о Свене Вилобородом основан на «Хронике» Адама Бременского (Adam II, 27-29, 31-32).
26 В 1157 г. датский король Свен III погиб в битве с Вальдемаром I, сыном Кнута Лаварда и Ингиборг, дочери киевского князя Мстислава Владимировича Великого.
27 Осенью 1157 г.
28 Саксонскому герцогу Генриху Льву.
29 Первоначально Любек был основан гольштейнским графом Адольфом II в 1143 г., после того как Генрих Лев дал ему в лен Вагрию. Удобное расположение быстро сделало из Любека успешного торгового конкурента герцогскому Бардовику (в низовьях Эльбы, близ Люнебурга). В результате Генрих в 1156 г. решился на запрещение торга в Любеке.
30 Повтор «место … в месте» отражает повтор в оригинале.
31 Саксонские земли к северу от устья Эльбы, которые при саксонских герцогах из династии Биллунгов образовывали так называемую «марку Биллунгов» (к северу от нее обитали даны, к востоку — вагры, западное подразделение ободритов), в 1111 г. получил граф Адольф I, основатель династии гольштейнских графов, позднее герцогов шлезвиг-гольштейнских. При его сыне Адольфе II была завоевана Вагрия, простиравшаяся от Кильской до Любекской бухты.
32 Любек располагался на полуострове между нижним течением реки Траве и рекой Вакениц.
33 Точное место неизвестно, но ясно, что город Генриха Льва строился несколько южнее Любека, в земле полабов, южных соседей вагров. Полабия названа «землей Рацебург» по своему главному городу, в котором Генрих Лев ок. 1154 г. возобновил епископию. Полабия находилась уже вне владений Адольфа II.
34 Тавтологическая конструкция «построил … и начал строить» отражает особенность оригинала.
35 См. примеч. 36
36 Это свидетельство вполне надежного в данном случае и современного событиям источника (как и данные кёльнской грамоты 1165 г.) доказывает, что русские, видимо, прежде всего новгородские, купцы не были диковинкой в Западной Прибалтике в середине XII в., иначе посылать на Русь приглашение приходить для торговли в Любек было бы бессмысленно. Таким образом, не следует абсолютизировать доминацию Готланда в балтийской торговле XII столетия. Показательно, что в списке народов у Хельмольда, в отличие от списка в грамоте Фридриха I, «готы» как таковые отсутствуют, а Готланд в «Хронике» ни разу не упомянут. Между тем, ок. 1161 г. Генрих Лев урегулировал конфликт между ютландским и немецким купечеством, взяв под защиту готландцев в Саксонии (со ссылкой на установления императора Лотаря III: см. № 48, примеч. 4), а немцев — на Готланде. Любекские купцы играли одну из главных ролей в организованном сообществе немецкого купечества, торговавшего с Готландом («Theutonici Gotlandiam frequentantes»). В свою очередь торговые связи Готланда с Русью к середине XII в., когда Любек оформляется как международный торговый пункт, были уже устойчивыми и традиционными; по крайней мере с конца XI в. в Новгороде существовало подворье готландских купцов («Готский двор») с церковью св. Олафа. Таким образом, немецкие купцы, в том числе из Любека, посещавшие Готланд, могли использовать новгородские связи последнего для укрепления непосредственных контактов с Русью. Действительно, во второй половине XII в. любекские купцы, несомненно, достигали Новгорода. Договор 1191/2 г., восстанавливавший «старый мир», как он предшествовал конфликту 1188 г., заключался Новгородом не только с «Гъцким берегом», но и с «Немечьской землей» (ГВНП. № 28; о датировке см.: Янин 1990. С. 81), после чего в Новгороде возникло также и немецкое подворье с церковью св. Петра. В это время Любек был единственным крупным немецким портом на Балтике, так что торговцы как из нижнерейнских, так и из вестфальских городов вряд ли могли миновать его. В новгородском договоре 1259/63 г. (ГВНП. № 29; Янин 1990. С. 82-84) уже прямо сказано, что он заключается с Готским берегом, Любеком и немецкими городами, что подчеркивает ведущую роль Любека среди последних. Аналогично и в числе «латинских» послов, подписывавших смоленский договор 1229 г., трое послов «из Любка» названы сразу после послов от «горожан на Гочькомь березе» и перед послами от всех остальных немецких городов — Зоста, Мюнстера, Дортмунда, Бремена, Риги и др.
37 Видимо, хронисту был известен текст соответствующей грамоты герцога Генриха, на которую прямо ссылается германский император Фридрих I в своей подтвердительной грамоте Любеку (№ 53, примеч. 3). Если так, то надо отметить, что народы, приходящие для торговли в Любек, и в грамоте Фридриха I, и в соответствующих собственно любекских документах (LUB 1. № 32; в Хрестоматию не вошел; см. фрагмент с русским переводом в: Свердлов 2. С. 365-367) названы «восточными» (это понятно, если учесть, что документ Фридриха I дошел в любекской редакции), а у Хельмольда (и, возможно, в грамоте Генриха Льва) — «северными». Это отличие, ничего не меняя по сути, замечательно тем, что вариант Хельмольда отражает немецкое словоупотребление (для которого даны, шведы и проч. — это норманны, т.е. «люди севера»), а «любекский» вариант — скандинавское (датское?), для которого путешествие по Балтийскому морю и далее — это путешествие «на восток» (см. № 22, примеч. 32). Отметим также, что в варианте Хельмольда Русь в перечислении народов стоит на последнем месте, а в позднейшем варианте Фридриха I — на первом.